Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]
— Быстрее! — нарушил тишину коммуникатора лаконичный приказ Бет. — Оставшиеся в живых боевики подтягиваются ко входу. Ты должен опередить их, успеть к ближайшей машине, иначе погибнешь.
Окончание ее последней фразы Антон выслушал уже на улице.
Резко метнувшись вправо, он побежал вдоль стены ущелья, где царил глубокий мрак, но его, по-видимому, заметили. Вдогонку грохнуло несколько одиночных выстрелов, однако шквального огня не последовало. Бет верно предугадала, что беспорядочная, паническая стрельба исчерпает боекомплект мечущихся во тьме людей, но строить радужных иллюзий не следовало. Сейчас оставшиеся в живых окончательно придут в себя и наверняка организуют преследование.
Из тьмы внезапно прорезался серый обтекаемый кузов внедорожника, стоявшего с погашенными фарами, развернувшись в сторону тупикового отрезка ущелья.
Антон обогнул его справа, открыл пассажирскую дверь, бесцеремонно, будто мешок, свалил на сиденье не подающего признаков жизни Поланда, дал короткую, экономную очередь во тьму, прыжком перемахнул через капот и спустя секунду уже сидел на месте водителя.
— Неплохо двигаешься для своей профессии… — ожил в коммуникаторе голос виртуального ангела-хранителя.
— Я не из тех программистов, кому лень оторвать свой зад от удобного кресла ради прогулки или пробежки в реальном мире… — не очень вежливо, но пространно огрызнулся Антон, пытаясь разобраться в компьютеризированной системе управления машины.
— Посвети инфракрасным фонариком на панель управления, — попросила Бет, никак не отреагировав на резкий тон Извалова. — Хорошо… дай мне пару секунд… Стрелять ты тоже учился во время лесных прогулок?
— Я служил в армии… — ответил Антон, напряженно вглядываясь во тьму. — И воевал, правда, недолго… — добавил он, подумав, что вот-вот начнет светлеть и тогда выбираться отсюда будет во сто крат сложнее…
Двигатель машины внезапно заработал, панель приборов подсветилась мягким зеленоватым светом, а намертво заблокированный руль вдруг с характерным щелчком освободился от фиксаторов противоугонного механизма.
«Хотел бы я знать, какой аппаратурой оперирует мой ангел», — подумал Антон. В некоторые моменты ему начинало казаться, что многие вещи, происходящие на его глазах, попросту невозможны.
— Я соединилась с бортовым компьютером машины, — спокойно осведомил его раздавшийся в коммуникаторе голос. — Будь осторожен, мне пришлось вывести из строя программы автоматического управления. Отключились все лазерные дальномеры и контроль скоростного режима…
Извалов уже надавил ногой на мягкий, покрытый пенорезиной выступ, и машина резко рванула с места, тут же начиная разворот.
— И все же, Антон, ты упомянул о своем прошлом опыте, — внезапно продолжила Бет начатый минуту назад разговор, будто для этого нельзя было выбрать более подходящее время и место.
— Некогда, — грубовато ответил Извалов.
— Извини, — осеклась она. — Поезжай прямо, дорога безопасна, я отсканировала всю протяженность ущелья. Через пять километров начнется крутой подъем вверх, потом — пятнадцатиградусный спуск. Тебе следует свернуть направо, сразу за подъемом, там есть ответвление дороги, ведущее на небольшую площадку между скалами.
— Зачем мне сворачивать туда? — спросил Антон, то и дело бросая мимолетные взгляды на монитор бортового компьютера, который транслировал сигнал с видеокамер «заднего вида».
— В ущелье осталось девятнадцать боевиков и семь машин.
— Думаешь, они кинутся в погоню?
— Нет, но из ущелья ведет лишь одна дорога. Я считаю, что люди Месхера присоединятся к каравану, который, судя по моим наблюдениям, вот-вот тронется в путь.
— Может, ты знаешь, куда они направятся?
— Могу лишь предположить.
— Давай, я не против предположений… — откликнулся Антон, напряженно вглядываясь в серую мглу занимающегося рассвета. Дорога, как и сказала Бет, была ухабистой, но безопасной — ни обрывов, ни серьезных препятствий он пока не встретил.
— Караван везет груз наркотических веществ, — вплелся в мысли Извалова ее голос. — Транзитный путь для их доставки проходит по территории Таджикистана. В двухстах километрах отсюда река Пяндж.
— Да, я понял твою логику, — произнес Антон, мгновенно оценив те преимущества, что предполагал план Бет. Ему следует затаиться, пропустить караван вперед, а затем двигаться по их следам. Переправляться через пограничную реку банда будет ночью. Если их обнаружат и на границе завяжется бой, Антон сможет воспользоваться этим, как отвлекающим маневром, ну а если моджахеды знают безопасную тропу, то ему останется лишь следовать за ними на разумном удалении. Так или иначе, это был шанс уйти с территории Афганистана на земли сопредельного с Россией государства.
Он коротко озвучил свои мысли.
— Да, я хотела предложить тебе именно этот план.
— Хорошо, тогда предупреди меня, чтобы не проскочить дорожной развязки, ладно?
— Конечно. Но ты так и не ответил на мой вопрос.
— Бет, разве сейчас время?
— Для меня — да, — с непонятной настойчивостью проговорила она, однако развивать мысль не стала.
Некоторое время в коммуникаторе висела напряженная тишина.
Вокруг начинало быстро светлеть, и Извалов, глядя на окрестности, ощутил внезапный приступ одиночества. Где бы он был сейчас без помощи Бет? Молчание подспудно действовало на нервы, и он, чувствуя, что невольно обидел ее своей резкостью, сам возобновил прерванный разговор.
— Тебя интересует что-то конкретное?
Закрепленный на плече прибор связи мгновенно ожил:
— Сегодня ты убивал. Память о прошлом не может так прочно владеть сознанием, чтобы уничтожить колебания, страх… ты понимаешь меня?
— Понимаю. — Антон чуть сбросил скорость, направляя внедорожник в узкий проезд меж двумя каменными оползнями. — Моя жизнь только кажется благополучной, — спустя некоторое время продолжил он. — После армии я остался калекой, был нищим, начал пить. Из этой жизненной ямы меня вытащил друг, который потом исчез. Думаю, что он погиб. Помнишь, я рассказывал тебе о нем?..
Антон на минуту умолк, сосредоточившись на сложном участке дороги, а затем продолжил:
— Да, я замкнулся в себе, старался общаться с компьютерами. Но забыть о том, что тебя окружает реальный мир, было бы глупо и беспечно. Не знаю, Бет, много ли людей придерживается такой жизненной философии, но лично я считаю, что наш мир достаточно дикий и абсурдный, несмотря на все достижения цивилизации. Научный прогресс еще не означает победы разума над эмоциями. Да, я старался самоизолироваться от общества, но постоянно помнил о нем, знал, что в вымершую деревню могут заехать не только шальные туристы. Наверное, я приучил себя не доверять людям, поэтому, оказавшись в клетке, не строил иллюзий. Я всегда старался быть честным, прежде всего перед самим собой. Те, кого я убил, были врагами. И не только моими личными. Они звери, можешь поверить мне на слово. Слово «человек» подразумевает иной семантический смысл…
— Ты человек?
— Надеюсь.
— А твой погибший друг?
— Он тоже был человеком.
— Почему ты ставишь знак равенства?
— Нас ломала жизнь, — оборвал ее Антон. — Гнула, корежила, ломала… Что значит в девятнадцать лет остаться без души? Давыдова, как и меня, бросили в бойню, где могло выжить тело, но не рассудок… Ты ведь должна знать историю и понимать, что настоящая борьба с терроризмом началась позже, а в то время бывшая сверхдержава умирала в жестоких корчах, и существовал целый пласт нелюдей, как с одной, так и с другой стороны, которые откровенно наживались на этом. А мы оказались посередине, меж жерновами этих «разборок». Вот и вся правда, — с горечью заключил он, покосившись на Хьюго, который ополз на пассажирском сиденье, не подавая никаких признаков жизни.
Антон ничем не мог помочь Поланду в данный момент. Он был в состоянии лишь вести машину да выталкивать трудные, накопившиеся за годы одиночества мысли, облеченные в форму фраз:
— Разница между Алимом и Серегой огромна. Здесь неуместны сравнения.
— Хочешь сказать, что есть категория оправданных убийств?
— Не знаю. Думай, как хочешь. Бет. Сегодня я убивал, и нет во мне ни чувства вины, ни жалости. Жизнь слишком сложна, чтобы делить ее на черное и белое, но иногда все слишком очевидно. Разве ты не понимала этого, поднимая андроида из транспортного контейнера? Мне казалось, что ты и я — по одну сторону баррикад.
— Да. Ты не ошибся в этом.
— Тогда ответь, чем вызваны твои вопросы? Заниматься психоанализом можно до, ну, в крайнем случае, — после. А когда тебя могут убить в любую секунду, тратить время на разбор этических ценностей попросту глупо…
